Все взбаламучено [All Revved Up] - Сильвия Дэй

Боже, это место полно воспоминаний. Она была уверена, Мигель выбрал его именно по этой причине. Возможно, чтобы выбить ее из колеи. И это было также вероятной причиной, почему он не появился, когда она ему посигналила. Он собирался заставить ее войти внутрь, стать лицом к лицу с призраками их прошлого.

Фейт закрыла дверцу машины и пошла к входу в бунгало. Ее шпильки простучали по дороге в ритме стаккато, который не отставал от ритма ее мчащегося сердца. С усилием она подавила желание пригладить низ ее платья. Оно было классического черного цвета из мягкого джерси и с запахом. Перекрещивающиеся половинки создали декольте, которое показывало выпуклости ее груди и намекало на синее кружево ажурного лифчика, оттенок которого соответствовал ее глазам. Весь ансамбль был новым, от сережек до туфель.

Она думала об этом как о своей броне. Единственная защита от Мигеля ─ его желание ее.

Дойдя до двери, она постучала по вставке из стекла. Он крикнул ей, чтобы она входила, и когда она вошла, ничто, по-видимому, не могло ее подготовить к тому, с чем она встретилась внутри.

─ Извини, ─ он сказал, хотя извиняющихся ноток в его голосе не было, когда он вытирал полотенцем влажные после душа волосы. ─ У меня был телефонный звонок по бизнесу, который занял больше времени, чем я ожидал.

Он был голый.

Она закрыла дверь, спотыкаясь назад и тяжело опираясь на нее, ее колени ослабли от похоти, настолько свирепой, что у нее закружилась голова. Нагло беззастенчивый, Мигель стоял в гостиной абсолютно обнаженный, демонстрируя свою великолепную кожу цвета карамели, красивый пресс и перекатывающиеся бицепсы, когда он вытирал себя. Его тело было объектом оргазмических снов, твердое, с пульсирующими мышцами. Широкие плечи плавно переходили в узкую талию и бедра. Зрелость украшала его, превращая его ранее жилистое и долговязое тело в электростанцию мощной мужественности. Он олицетворял собой фантазию о чувственном латинском любовнике, источающем секс и уверенность в себе, свободном от каких-либо ограничений.

Ее пристальный взгляд упал на его член и беспомощно остался там, а рот наполнился слюной от вида его мужественности. Он был наполовину возбужденным и впечатляющим. Когда же он был полностью твердым, каким он мгновенно стал под ее алчным взглядом, он был просто богом секса. Она издала тихий звук, нуждающийся всхлип, как только ее киска стала скользкой и мягкой от желания. Он был ее первым любовником, ее девственность была отдана ему в спальне всего в нескольких шагах позади него, в комнате, где он разрушил ее для других мужчин.

Острое собственническое чувство погрузило в нее свои когти, сжимая ее руки в кулаки. Желание предъявить на него права, на его по-декадентски греховное тело, что он когда-то обещал ей, было настолько ненасытным, что грозило сжечь ее на месте. Мой, свирепо подумала она. Он мой.

Полотенце упало на пол.

Фейт тяжело дышала через приоткрытые губы, когда он подошел к ней с захватывающим видом золотистой кожи и бугрящихся мышц. В его глазах, настолько темных, почти черных, тлели чувственные намерения. На его изящных губах была словно выгравирована жестокая улыбка. Он был настолько горячим с его вожделением и гневом, что она удивилась, почему влага на его коже еще не испарилась от этого.

Подрагивающий страх в ней только обострил ее голод. Ей было больно от пустоты, напряженного ожидания, разбитого сердца, что еще жило в этом доме, ─ и от их взаимного желания, настолько глубокого, что это сводило с ума.

─ Мигель, ─ выдохнула она, когда его руки поймали ее бедра.

─ Я не могу сейчас никуда пойти, ─ сказал он резко и яростно.

Он зарылся лицом в ее волосы, тяжело дыша у ее уха. Одной рукой он обхватил сзади ее бедро, почти болезненно впиваясь пальцами, после чего он переместился вверх под подол платья. Он погладил ее голую попку, прежде чем скользнуть вперед, рыча, обнаруживая влажный атлас, покрывающий ее киску.

Фейт ахнула от этого электрического контакта, чувствуя, как ее бедра толкнулись вперед без участия ее воли.

Обхватив ее рукой вокруг талии, он жестко притянул ее к себе. Его ищущие пальцы нашли край резинки ее трусиков и оттянули ее, скользя в шелковистую влажность, которая покрывала ее складочки, и потерли ее клитор.

Она вздрогнула возле него, ее тело сильно натянулось настолько, будто канат.

─ Ты горячая и сливочная, Фейт, ─ мягко усмехался он, кружа и сжимая ее киску. ─ А я тверд и болен тобой. Ты думала обо мне, когда надевала эти трусики? Ты думала о том, что это сделает со мной? Каким сумасшедшим это стану я? Думала ли ты обо мне, отчаянно трахающего тебя?

─ Конечно. Это было так давно. Не хотелось бы, чтобы была неловкость. - ее голос вышел хриплым как у опытной соблазнительницы, но внутри она снова была молодой девушкой, безумно любящей и охваченной голодом, который мог быть утолен только человеком, который возмущал ее.

Его руки, лежащие у нее на талии напряглись, почти сокрушая ее.

─ И я не хотел бы разочаровывать. Как ты хочешь это?

Она уже собиралась ответить, когда два длинных пальца толкнулись в нее. Она закусила губу, чтобы сдержать оргазм, борясь, чтобы не смутить себя, показывая, как много времени прошло с тех пор, когда мужчина касался ее сексуально.

─ Так туго, mi hermosa (исп. моя красавица), ─ он начал двигаться. Легко и медленно. Мастерски пробиваясь сквозь ее выстроенную оборону. ─ Стоит ли мне продолжать насаживать тебя на пальцы, пока ты не кончишь, после чего можешь вернуть мне удовольствие своим ртом? И отложим трах на после ужина?

─ Если мы не подсластим твой характер, mi tesoro (исп. мое сокровище), ─ промурлыкала она в ответ, изо всех сил пытаясь скрыть свои эмоции. ─ Я не думаю, что пойду куда-либо с тобой.

─ Тогда мы закажем еду сюда, ─ его темный пристальный взгляд был тверд. ─ Ты будешь нуждаться в энергии.

Фейт схватила его за мускулистую задницу и кончила против своего желания, сквозь нее пронеслось дикое удовольствие, это было как насилие, и оно похитило ее стойкость. Если бы не его поддержка, она бы осела на пол, трепеща и без единой мысли.

─ Такая жадная маленькая киска, ─ хрипло пробормотал он. ─ Я никогда не забуду, как она ощущается вокруг моего члена.

Ее тело пылало и покрылось легкой испариной, ее киска все еще подрагивала вокруг его вложенных пальцев. Она задалась вопросом, переживет ли она ночь. Мигель знал, как обнажить ее душу способом, которым никто больше не мог. Она впустила его так глубоко, это иногда чувствовалось, будто она не могла дышать без его прикосновения, но он был настолько закрыт с обидой и гневом; она знала, она никогда не доберется до его. Не таким образом.

─ Поцелуй меня, ─ велела она, пальцами погружаясь в жесткую плоть его прекрасной задницы.

Он повернул свою голову так быстро, что он испугал ее. Но когда он запечатал ее рот своим, никакой спешки не осталось. Его язык лизнул ее приоткрытые губы, затем, дразня, погрузился внутрь. Его зубы покусывали ее земляничные блестящие губы, она знала, что он любил этот блеск, и его низкий стон завибрировал у ее груди. Он словно поедал ее рот, как будто это было самым сладким деликатесом в мире, и он не мог насытиться им. Пальцы ее ног подогнулись.

─ Держись, ─ он прошептал около ее губ, смущая ее. Он сорвал ее трусики с ее тела, покачивая ее на каблуках.

Она ощутила резкий укус боли от резинки, впивающейся в бедра, прежде чем нарушать только усилило ее ожесточенную решимость достичь нежности, любя человека, которого она однажды узнала. Она подняла одну ногу и закрепила ее на его бедре, но даже с трехдюймовыми каблуками, она была слишком коротка, чтобы взять его член.

Мигель схватил ее за бедра и поднял ее на руки. Ее руки окружили его плечи, их пристальные взгляды встретились. Черты его лица были резки, а рот жесткая линия. Его член пульсировал возле нее, толстая длина, зажатая между разделенными складками ее киски. Она сунула пальцы в его темные волосы, толстые локоны, чувствуя себя подобно влажному шелку против кожи. Слова, которые она хотела сказать жгли ее горло и язык, объяснения и заявления, которые только вызовут больше боли, потому что конец только был бы тем же самым. Вместо этого она сказала единственную часть правды, которая могла бы помочь излечить…,

─ Мне очень жаль, mi tesoro.

Его глаза заблестели на мгновение, и он тяжело глотнул.

─ Мне тоже.

Стискивая зубы, он повернулся от входа, неся ее мимо дивана и через открытые двустворчатые двери, оснащенные жалюзи, в спальню. Фейт не отводила взгляда, поскольку они приблизились к кровати, ожидая, что комната изменилась так же, как они оба помнили, как это было.

Одна из его рук скользнула по ее спине, чтобы захватить ее затылок. Он положил ее на матрас, как будто она нежная и хрупкая. Ее спина оказалась на прохладном стеганом одеяле, и она освободила его с нежеланием, желая только держать его близко, успокоить его, сказать все прикосновением и телом, что она знала лучше, чем сказать словами. Он устроил ее для своего удовольствия с ее бедрами на краю кровати. Он стоял между ее раздвинутыми ногами, сексуальная фантазия оживает, источая господство и мощную мужественность от каждой поры.